Олег Браташ: «Чтобы найти правильный ключ к каждому, нужно понять человека»

В проекте «Записки тренера» на khl.ru – главный тренер «Лады» Олег Браташ: по итогам двух месяцев регулярного чемпионата его команда идет в числе лидеров Восточной конференции. В интервью он рассказал о том, как выстраивает взаимодействие с игроками, от чего на работе кайфует больше всего и что для тренера самое дорогое.

«Совсем отключаться от хоккея не получается – сама работа не дает»

- Как начинается и проходит ваш обычный рабочий день?

- С обсуждения в тренерской текущих моментов, состава. Проходим всю тренировку, если нужно, разбираем игровые моменты – большинство, меньшинство. Если запланировано, показываем игрокам видео, потом они идут по своему графику: либо ОФП, либо разминка в зале. Этот процесс регулирует тренер по физподготовке. Тренер вратарей с нашего разрешения берет кого-то из игроков, чтобы поработать с голкиперами – они выходят чуть раньше полевых. Мы в это время занимаемся с бригадами большинства. Когда выходит вся команда, даем установку, начинаем тренировку. Затем – программа по восстановлению либо работа на велотренажерах, это опять же по решению тренера по физподготовке. Дальше готовим видео на следующий день, если это игра, то разбираем соперника, обсуждаем состав. После обеда – различные вопросы, о которых надо поговорить: нюансы, проблемы по игрокам, травмированные ребята. Затем разъезжаемся по домам.

- И мысли о хоккее в этот момент заканчиваются?

- Даже если захочешь, они не закончатся. Это круглосуточная работа, иногда во сне что-то может присниться. Меня не отпускает, не получается совсем отключаться. Может, на какой-то короткий промежуток времени, если фильм посмотреть или книжку почитать, но надолго не получается. Это связано с тем, что календарь очень плотный, игры через день, и отключаться некогда. Надо успевать анализировать прошедшие матчи, готовиться к следующему сопернику, писать планы тренировок. Сама работа не дает выключаться.

- Есть ли у вас какой-то ритуал утром, без которого ваш день не начинается?

- В начале дня я принимаю ванну, читаю там новости. Люблю полежать в воде. Я по гороскопу – рыбы, может, из-за этого, – улыбнулся Олег Владимирович. За много лет настолько привык, что не представляю день без ванны. Все начальники команд – что в сборных, что в «Ладе» – знают, что в поездках мне нужен номер с ванной.

- Готовите ли заранее речь для команды или это чаще экспромт?

- Лучший экспромт – это подготовленный экспромт, ко всему нужно готовиться. Обдумываю все заранее, потому что это важно – доносить четко, понятно, доступно. Как обдумываешь тренировку, решаешь, что делать, так и каждое слово обдумываешь. Когда работаешь во время игры, по ходу решаешь, что говорить, потому что там заранее обдумывать не приходится. Там идет экспромт. А если собрания, то заранее обдумываю. Это профессиональный процесс, я считаю. Нужно, чтобы слова пошли на пользу делу в конкретной ситуации, а не просто так – сказать ради того, чтобы сказать. Это один из важных моментов в тренерской работе.

- Пользуетесь какими-то присказками, готовыми лозунгами, коронными фразами?

- Не люблю лозунги. Можно вспомнить какой-то афоризм или поговорку, которая подходит в конкретной ситуации, но просто разговаривать поговорками не по мне. Я не против применить что-то к месту. Да, ты подбираешь слова, но это не значит, что нужно кого-то цитировать. Самое важное – найти те слова и тот тон, которые принесут пользу. Почему часто говорят: «Вот, тренер матерится». Это происходит не из-за того, что он такой матершинник. Если тренеры и применяют нецензурные слова, то для того, чтобы усилить смысл и лучше донести до игрока. Они считают, что в данной ситуации это принесет пользу.

- Бывает ли такое, что вы приводите в пример что-то из своего прошлого?

- Можно, конечно, в какой-то ситуации, но я этим не злоупотребляю. Это может быть не часто и при личных беседах, когда ты хочешь что-то игроку объяснить, приводя примеры из своего опыта как игрока, как тренера. Опыт большой – скоро будет 50 лет, как я в хоккее. Могу просто посоветовать, сказать, что я тоже проходил подобное, и понимаю, что надо в этой ситуации делать.

«Одно дело – фамилия, и другое – сколько игрок приносит пользы»

- Как налаживаете контакт с молодым поколением?

- Я много работал с юношескими и молодежными командами, поэтому мне легко находить общий язык с молодыми. Здесь у меня нет проблем. Я хорошо понимаю молодежь, их мысли и стремления, проблемы. Мне ни с каким возрастом не сложно, потому что я сам прошел через все возраста как игрок в том числе. И как тренер тоже работал со всеми возрастами. Я понимаю специфику каждого возраста, и мне не сложно найти ту форму общения, которая подходит именно по возрастным качествам. Здесь сложнее найти ключ к каждому человеку, потому что все мы разные. И чтобы понять, что у него в душе и в голове, нужно время. Не все люди быстро раскрываются. У нас как раз идет период становления команды, и мы узнаем игроков. Летом мы их узнавали в тренировке, как кто себя проявляет в рабочих моментах. Сейчас с началом чемпионата мы уже узнаем их в «боевых спортивных условиях». Чтобы найти правильный ключ к каждому, нужно понять человека. И этот период как раз у нас идет.

- Двери тренерской всегда открыты для игроков?

- Это было сказано на самом первом собрании. Мы рады, если игроки приходят обсудить любые вопросы – от игровых до житейских.

- Если у вас разница в подходах к игрокам? В каждой команде есть звезды, есть игроки нижних звеньев.

- Когда мы говорим о профессиональной команде, то спрос со всех один – каждый должен вносить свой вклад в успех команды, приносить пользу, работать на результат. Чем больше пользы игрок приносит, тем он лучше. Одно дело – фамилия, и другое – то, сколько полезного человек делает для команды здесь и сейчас. Может, он был звездой, а сейчас по каким-то причинам себя не проявляет. Или наоборот – парень до этого нигде себя не показывал, а внутри этого коллектива стал звездой. Тут все зависит от игроков. Звездный статус, бэкграунд учитывается при заключении контракта, потому что в клубе рассчитывают на этого хоккеиста. Но это не гарантия того, что он будет проявлять себя так же хорошо, как раньше. Кто-то может играть хуже, а кто-то, напротив, добиться резкого прогресса. В спорте это нормально.

- Но требовательны вы одинаково ко всем?

- Безусловно.

- И любимчиков у вас нет?

- Такого не может быть. Я бы не называл это любимчики… Думаю, это нормально для всех людей – есть какие-то симпатии и антипатии. Но здесь наша профессия педагогическая в том числе. Мы должны быть объективны и не поддаваться этим симпатиям или антипатиям. Нужно быть честными и объективными со всеми, неважно, симпатичен тебе человек или нет.

- Какой тренер Олег Браташ? Строгий и требовательный?

- Да, думаю, и то, и другое. Я и игрокам всегда говорю: «У нас работа такая – спрашивать и требовать с вас». Большинство людей себя любимого мучить не будет – быстрее найдет оправдание в чем-то или в ком-то другом, но не в себе. Требовательность в этом плане нужна, это один из необходимых аспектов в тренерской работе. Когда бывает тяжело, то человеку сложно человеку себя заставлять и пересиливать. Это уже работа тренера.

- К себе вы тоже требовательный?

- Стараюсь быть объективным и честным и к окружающим, и к себе. Иногда говорю себе: «А что я не сделал, чтобы мог сделать? Все ли я сделал, что возможно?». Задаю себе эти вопросы и стараюсь, чтобы они у меня не возникали. Полностью согласен с тем, что чтобы требовать с других, надо, в первую очередь, быть требовательным к себе.

- Когда что-то получается, балуете ли себя чем-нибудь, хвалите внутренне?

- В такой ситуации получаешь удовлетворение от результата, кайфуешь от этого состояния, оно само для тебя уже подарок. Я не представляю, что может порадовать больше, чем это состояние – душевный подъем, радость.

- Вы получаете удовольствие от самой работы, и дополнительный стимул или награды вам не нужны?

- Дополнительная награда – это премии. Материальные и так бывают, если добиваешься каких-то результатов – в виде премиальных, контрактов или предложений. Это идет параллельно само собой, и ты об этом не думаешь. Я просто кайфую от удовлетворения от того, что у меня получилось. Даже не знаю большего удовольствия, что еще может настолько порадовать.

«Хоккей воспитывает все, что нужно будущему мужчине в жизни»

- Как отдыхаете от хоккея?

- До недавнего времени мои хобби тоже были связаны со спортом – люблю поиграть в футбол, большой теннис. Но, к сожалению, сейчас немного пришлось от этого отойти в связи с проблемами с «ходовой частью». Выбираю более спокойные варианты досуга – бильярд, шахматы, нарды. Самое главное – это семья и дети. У меня сейчас золото растет: ребенку полтора года, сыну. Самая большая радость в моей жизни – это семья.

- Надеетесь, что сын станет хоккеистом?

- Он уже клюшку хватает и гоняет шайбу дома, – засмеялся Олег Владимирович. Каждый день смотрю на это по видеосвязи. Здесь дело в том, что ни в коем случае не надо заставлять. Думаю, что он сам захочет попробовать. А понравится или нет, будет зависеть от него. Я профессионально могу помочь, тем более, старший сын тоже тренер. Пусть все идет своим чередом. И я думаю, что пробовать он будет.

- Вы сказали, что уже почти 50 лет в хоккее. Что он вам дал в жизни?

- Все. Я много работал с детьми и с юношами, потом – с молодежными командами. Всегда говорил и мальчишкам, и их родителям, что хоккей – это школа жизни для будущего мужчины. Он воспитывает все, что нужно мужчине в жизни, и меня он воспитал. Это мужской коллектив, интеллектуальное, физическое и социальное развитие, ответственность, трудолюбие. Даже если мальчишка не станет профессиональном хоккеистом, это все равно для него будет полезно.

- Теннис и футбол для вас – просто хобби или источник тренерского вдохновения, где что-нибудь можно подсмотреть?

- Это хобби и интерес. С детства любил футбол, даже играл в команде, когда был в хоккейной школе. Это были «Крылья Советов», и на стадионе был футбольный клуб, который играл на первенстве Москвы. Пока учился в школе, играл нападающим в футбол, был на ведущих ролях. С детства обожаю, причем, больше играть, чем смотреть. Потом полюбил большой теннис, когда научился в него играть. И в футболе, и в большом теннисе находишь те моменты, которые могут быть полезны и для хоккея. Теннис, я считаю, для хоккейного вратаря полезен, потому что там работа ног очень схожа с хоккеем.

- Сейчас занимаетесь? Может быть, в спортзал ходите или бегаете?

- Бегать мне не позволяют мои суставы. Физическую форму стараюсь поддерживать, но ленюсь. Хотелось бы меньше лениться, заставляю себя хоть немного, но поддерживать форму.

- Вам это приносит какое-то удовольствие?

- Нет, я все делаю через силу. Играть любил во все, а это черновая работа – бег, фитнес, штанга – для меня была рутиной, которую приходилось делать, понимая, что она нужна. А играть во все, особенно, в футбол я готов был до упада.

- На лед выходите поиграть?

- Редко, до недавнего времени выходил. Когда воспитанники зовут меня на Новый год, стараюсь с ними поиграть. Ребята, которых я тренировал в детстве, уже взрослые. Кто-то достиг больших результатов, но все помнят, приглашают, звонят, приезжают. И сюда (в Тольятти – прим. авт.) приезжали на первую игру – поддержать.

- Приятно было?

- Обалденно.

- Чувствовали особую ответственность?

- Нет. Для тренера лучший подарок – благодарность ребят, с которыми ты работал много лет назад, и которые даже хоккеистами не стали. Они благодарят, говорят, что по жизни им дал хоккей, наши занятия. Это для тренера самое дорогое.

«На тренерской работе психологические перегрузки не меньше, чем у вратаря»

- Вам больше нравится быть тренером или игроком? Насколько вообще похожи эти роли?

- Разные. Хотя вратарь (Браташ играл на позиции голкипера – прим. авт.) все-таки ближе к тренеру по восприятию, потому что ответственен за всю команду. Поэтому не знаю, что тяжелее. Когда начинал тренировать, говорил, что играть тяжелее. Может, это действительно так – был не такой груз ответственности, когда работал в школе с детьми, и мне там было понятнее. Там ты не так зависишь от результата, это больше психологическая работа: знаешь, что нужно делать, чему учить ребят, поэтому нет такого серьезного груза. Пока играл в воротах, понимал, что отвечаю за всю команду, и ответственность давила, поскольку цена ошибки очень велика. Сейчас на другом этапе тренерской работы перегрузки психологические не меньше, чем вратарские. Когда я работал с олимпийской сборной много лет, понимал, что мы представляем страну и понимал ответственность за результат – мы должны побеждать. Это тоже сильно давит. Как и здесь (в «Ладе» – прим. авт.) тоже есть давление, потому что мы – профессиональная команда и ответственны не перед всей страной, но перед городом и болельщиками.

- Тренер, по-вашему, – дирижер, менеджер или режиссер? В чем суть тренерской работы?

- Не знаю, насколько можно сравнивать с режиссурой, хотя работа тренера, конечно, многогранна. Это и стратегия, тактика, и психология, и педагогика. Понимаешь, что нельзя упустить ни один из этих аспектов. Тренер должен стараться контролировать все эти направления, чтобы не возникало брешей.

- Сейчас, выходя на лед, вы получаете те же эмоции, что в детстве, или другие?

- Будучи игроком, я выходил в воротах, а сейчас если играю, то в поле – там комфортнее и полегче. В ворота сейчас я уже встать не могу, а в поле поиграть в удовольствие еще можно.

- Сформулируем по-другому – любовь к хоккею изменилась со временем?

- Естественно, все меняется с течением жизни, с возрастом, акценты смещаются. Но уже в детстве мы говорим, что хоккей – это наша любовь. Потом он становится профессией, и можно сказать, что хоккей – это жизнь. Иногда, бывает, устаешь, случается «передоз» как у игрока, так и у тренера. Но это тоже нужно уметь проходит. Когда хоккей становится работой, случается, что устаешь от нее. Думаю, все люди иногда устают от своей работы, – улыбнулся Олег Владимирович.

- Если оглянуться назад, как можете описать движение своего хоккейного пути? Это прямая или взлеты и падения?

- Мою хоккейную жизнь можно разделить на три этапа – до профессионального хоккея, карьера игрока и тренерский этап. Про какой из них ответить?

- Про тренерский.

- Я считаю, что это был путь вперед с редкими, краткосрочными отступлениями. Они были объективны в карьере, потому что начинал с детского хоккея, с самых азов. Потом, когда переходил во взрослый хоккей, у меня была работа немного ограничена, которая не удовлетворяла полностью. Я несколько лет поработал тренером вратарей. Меня это не удовлетворяло чисто творчески, поэтому захотел вернуться в юношеский хоккей, но в роли главного тренера. И отсюда пошло движение вверх как главного тренера. Хотя до тренера вратарей я работал главным тренером в детской школе до выпуска, и мои выпускники становились чемпионами мира. Потом меня пригласили в МХЛ, в «Спартак», оттуда – в Ярославль, потом была олимпийская сборная. Карьера шла по восходящей.

- Вы довольны тем местом, где вы оказались сейчас? Если у вас амбиции на будущее?

- Я не привык думать о будущем. Даже когда работал с детскими командами, не думал, что сейчас здесь поработаю, а потом уйду в другое место. Всегда думаю о том месте, где работаю, и знаю, что нужно работать хорошо, по максимуму. У меня такое отношение к любой работе. Когда я был хоккеистом, у меня было такое же отношение и вообще, когда я каким-нибудь делом занимаюсь, стараюсь его сделать по максимуму. У меня такой подход ко всему, и к работе – в первую очередь. Не думаю о будущих амбициях, сегодня я – здесь, с этой командой, в этом городе. И должен сделать максимум, все, что могу и что от меня зависит.